Автор: Елена Фадеева
СРЕДИ районов Кировской области особняком стоит Верхнекамский. Он не такой, как все. Его история вписана в секретные архивы НКВД и КГБ, половина которых уничтожена, а другая приоткроется только через 75 лет.
СНАЧАЛА сюда, в тайгу, ссылали политических при царском режиме. А при сталинском основали Вятский ИТЛ, Вятлаг, входивший в систему Главного управления лагерей (ГУЛАГа). Десятки тысяч зэков валили здесь хвойник и гибли тысячами. На крови замешанные верхнекамские земли повидали и немцев с Поволжья, и этапы прибалтов, и трудармейцев всех национальностей, якобы мобилизованных на ударный труд на благо страны, но попавших в «зону», и «врагов народа», и опальных артистов, знаменитых писателей и спортсменов. Кто-то, освободившись, осел в Верхнекамье, поскольку возвращаться было некуда и не к кому. Потому здесь теперь и говорят зачастую не по-вятски.
«Железные» километры
лагеря нынче переданы в ведение местного управления Федеральной службы исполнения наказаний, и содержатся в них не зэки, а осуждённые. Из «политических» сидят разве что члены оппозиционного «Гражданского фронта», взятые на хранении боеприпасов. Остальные «мотают» немалый срок за убийства, серийные грабежи и разбои или за всё вместе. Так что колонии здесь серьёзные, особого и строгого режима. И любопытствующие граждане, для интереса желающие пробраться в глубь района, могут быть неправильно поняты и остановлены для проверки документов.
Впрочем, даже попасть в эту самую глубь непросто. Если нет машины. Автобусы сюда не ходят. Сообщение — дрезинами, по узкоколейкам Гайно-Кайской железной дороги, тоже секретного объекта, который хозяева колоний не хотят отдавать в руки РЖД. И объект потихоньку гниёт и разваливается.
Расстояния здесь таковы, что за день по району точно не обернёшься. Почти все посёлки — бывшие лагпункты, и один отстоит от другого на сотни километров, чтобы заключённым бежать неповадно было. И даже по хорошей дороге с ветерком домчать от райцентра до, к примеру, посёлка Созимского, и то полтора часа требуется, а это отнюдь не самый край. Вдоль дороги ни огня не мелькнёт. По обочинам — только тощие сосёнки, жирные болота и — то направо, то налево — «своротки» к колониям.
Но вдруг… у трассы за Рудничным встают железные монстры. Оказалось, это только что смонтированные шагающие экскаваторы. С ними будут возрождать фосфоритный рудник, крупнейший в Европе, освоенный было заключёнными, а потом заброшенный. Если, конечно, кризис не перетасует карты.
Люди и «система»
НА этот рудник возлагают большие надежды в Созимском, окрестности которого считают основным карьером. Ну да, «фонит» у нас от фосфоритов, говорят местные, но мы привыкли. Не то что японцы, которые при Советах примеривались к руднику, да их приборы радиация так зашкалила, что удочки быстро смотали.
А теперь мало что появилась надежда на работу — у нынешних хозяев рудника планы просто наполеоновские: выстроить между Созимским и Лойно модерновый Город солнца, не селить же привозных специалистов в бараках на болотине. Впрочем, Соцгородок на месте нынешнего посёлка Лесной в Верхнекамье уже возводили, но он канул в Лету…
— Нет, всё будет по-другому, если рудник оживят, и у нас будет жизнь не хуже, чем у людей, — утверждает глава Созимского поселения Александр Зорин.
Сравнивать народу есть с чем: в самом посёлке — колония для расконвоированных, в Сорде, что в двух километрах, — колония особого режима плюс лесные пункты на Нырмыче. Почти все они — градообразующие для поселения. Но попасть туда на работу местным сложно. Поскольку многие местные — освободившиеся.
— Никакой частник меня не возьмёт, я же сидел. И на обслугу в колонию не примут — по той же причине, — «обозначает тенденцию», затягиваясь «Ленинградом» на улице Набережной, Колян Иваныч, слегка помятый, с глубокой ссадиной на лбу.
На что живёт? На пенсию по инвалидности. А кто не инвалид и не пенсионер? Боровики и бруснику собирают для заезжих оптовиков. Рыбу ловят на водохранилище у разбитого целлюлозного завода. Но сами не едят, нет. Продают.
— Пьют многие, — открывает простую истину Зорин. — Кочегара для котельной найти не можем: зарплата шесть тысяч рублей, для нашей местности целое состояние, а никто не идёт. В центре занятости годами на учёте числятся, чтобы по 800 рублей пособия получать, ничего не делая. Подорвала людей система…
Но… Знаменит на весь район коллектив местного Дома культуры. Лесопильщики «заселяют» переходивший из рук в руки и в конце концов обанкроченный и разворованный целлюлозный завод. У почерневшего барака вездесущие коммерсанты торгуют куртками, а в поселковой столовой варят солянку с лимоном. Ну и пусть вода не в кране — в рукомойнике, а удобства — на улице. Это тоже жизнь. Но в особом режиме.
Елена ФАДЕЕВА
| 
