Посёлок Рудничный выросший на северо востоке Вятского края,с 30 - х г.г. к 1944 году стал едва ли не самым густонаселённым военнопленными местом в Кировской области. Здесь находилось Управление трудовым лагерем № 101 «ВЯТЛАГ» , вокруг – по лесам, его отделения, Здесь же, для лечения военнопленных. от раненых защитников Отечества освободили два госпиталя: СГ – № № 3007, 3171. В 1946 году госпитали объединении под вторым номером. Военнопленных продолжали, лечить со слов жителей до 1949 года.
Комиссией ОПВИ НКВД КО, ЭП – 22, Кировского обл здрава от 17.01.1944 года установлено, что каждый госпиталь может вместить не более 1200 пациентов.* (При организации, госпитали рассчитаны на 600 - 800 мест). Акт комиссии, как полагали её члены, должен был послужить сигналом ,для уменьшения потока раненых и больных, отправляемых в Рудничный. Уже имеющийся контингент, находился в тесноте, располагался на двух, трёх ярусных нарах. Акт, не возымел действия. С ним знакомятся многочисленные комиссий из Москвы, Свердловска, Кирова, которые оставили свидетельства своей работы в Рудничном. А больные, не транспортабельные военнопленные продолжают прибывать весь 1944 год.
Первый госпиталь организован на месте в августе 1941 года. Для него выделены лучшие здания посёлка, где имелись кое – какие удобства: канализация, водопровод, электричество. Они помогали в работе госпиталя, но здания оказались раскиданными по посёлку, что внесло дополнительные трудности. Условия жизнеобеспечения и функционирования военного госпиталя в отдалённой периферии таковы, что его первый начальник военврач второго ранга, капитан Маслов С.И. умер, не проработав года. На этапе внезапно объявленной подготовки к приёму военнопленных умер и второй начальник КМН, военврач второго ранга Васильев – Чеботрёв. А.А.
5.03.1943 года начальником госпиталя назначена И.Я. Поляк –Брагинская. Капитан медицинской службы, военврач второго ранга, призвана Молотовским РВК, как эвакуированная из Москвы. Она вынесла все тяготы связанные с организацией приёма, лечением и содержанием военнопленных, как того требовало «Положение о военнопленных». Имела опыт в 2О лет административной и врачебной работы в лечебных и медицинских учреждениях столицы. Документы обл здрава рисуют её исключительно компетентным врачом, жёстким администратором. Однозначно, поставила себя на служение цели, которая поставлена перед госпиталем.
Второй госпиталь, СГ - № 3007, эвакуирован из Рязани. Он оказался в Рудничном, побывав в Новосибирской области. Прибыв в 1942 году, он занял лучшие из оставшихся в посёлке зданий. Их 13, и расположились по радиусу 500 метров. Лишь в двух имелся водопровод. Канализации, судя по всему, не было ни в одном.
Начальником госпиталя перед поступлением военнопленных переведён Морозов Георгий Александрович, до того командовавший ЭГ - №3160 г. Халтурина. Георгий Александрович повторяет все звания коллеги из соседнего госпиталя. Он знаком с военной медициной по службе в полевых и прифронтовых госпиталях. Первой мировой, Гражданской войн. Перед войной возглавлял Лечебное Бюро г. Сталино на Украине. Почти 20 лет там же возглавлял клинику НКВД. Документы характеризуют его как опытного клинициста, последовательного и настойчивого в своих действиях администратора. Имеет хозяйскую сметку. Подчинённые отмечают сложность его отношений с отделом режима и охраны, некоторыми представителями аппарата НКВД госпиавляя.
Оба руководителя, волей случая, оказавшиеся в глухомани Кайских лесов, выпускники медицинского факультета Харьковского университета с промежутком 5 лет. Каждому, до войны пришлось поработать в условиях угрозы эпидемического заболевания.
Это, без сомнения, внесло элементы взаимопомощи в работе. Оба, в Рудничном вступили в кандидаты, затем члены ВКП (б).
События в Кайских госпиталях приобретают трагический характер в марте - апреле 1944 года, и не заканчиваются с ним. Количество умерших военнопленных, безуспешность предпринятого неимоверного до самопожертвования труда медицинских сотрудников, для спасения бывших врагов, продолжительность молчания у нас и там, куда отбыли спасённые, даёт повод для многих размышлений. Время оставило для свидетельств очень немногих спасённых и спасавших. Но те и другие, имеются.
Согласно справки МВД, правительству области от 1. 04. 1996 года, в Рудничном похоронено 4722 военнопленных. Из 9962 военнопленных, похороненных в области.
Итальянцы, венгры, румыны, австрийцы, немцы, чехи, южные и восточные словаки, поляки, евреи, испанцы украинцы, русские – жертвы трагедии.
«НЕ КУПИ ДОМ. КУПИ СОСЕДА! »
В Кайских лесах с тридцатых годов ушедшего века обосновался « ВЯТЛАГ» - одно из подразделений сталинского изобретения «ГУЛАГ». Перед войной сюда свезены тысячи спец переселенцев, контроль над жизнеустройством которых так же оказался в ведении вятлаговских структур. Контакты военнопленных с заключёнными, спец переселенцами запрещены инструкцией НКВД. Для спец переселенцев существовали зоны проживания, из которых запрещался выезд гужевого транспорта. Вывозимый, например, картофель из Ожмегово подвозился к границе зоны, сгружавлся, затем грузился на транспорт из Рудничного, который доставлял его в госпиталь.
Жизнь внесла поправки в инструкции НКВД. Спец переселенцы составляли определённую часть жителей посёлка. В середине 1943 года замполит СГ - №3171 Гарцман сообщает: « Из 226 сотрудников госпиталя 96 - местные жители, среди которых имеются спец переселенцы». В «засорённости спец переселенцами коллективов» обеих госпиталей НКВД постоянно упрекает руководителей. Документы позволяют утверждать, что качество труда спец переселенцев вполне устраивало руководителей спец госпиталей, врачей, зав отделениями, и пациентов, кем бы они ни работали. Дополнительными тяготами для руководителей Кайских госпиталей обернулся переход к ним на работу бывших лагерных сотрудников. Речь, прежде всего, идёт о сотрудниках отделов охраны и режима. Какая то часть сотрудников из лагерей попала в аппарат НКВД при госпиталях.
Один из бывших таких сотрудников вспоминал, какой лёгкой казалась им служба по охране военнопленных, в сравнении с той, что им приходилось нести в зонах, наполненных советскими заключенными. Основная часть военнопленных беспрекословно подчинялась всем требованиям лечебного и общего режима пребывания в охраняемой зоне, на хозяйственных и других работах, которые выполняли выздоровевшие военнопленные не выполнения, побеги случались крайне редко.
Тем не менее, Кайские госпитали, перехлестнули в сумме остальные госпитали области вместе взятые по числу «сигналов», оперативок, жалоб, которые пришлось проверять здравотделу, НКЗ РСФСР. УНКВД КО и другим органам, включая УРАЛ ВО из Свердловска.
Следы эти проверок в виде актов, записок, справок, докладных и других бумаг остались в архивах. Они стали предметом исследования.
Привычки, сложившиеся за годы работы в зонах, не покидают при работе и общении с сотрудниками спец госпиталей и конечно же пациентами. Штрихом к поведению оперуполномоченного Рындина в СГ – №3171 можно взять случай, который сообщает И.Я.Брагинская в письме к прокурору области Пунгину от 14.05.1945 года. «В пьяном виде, он заявил начальнику госпиталя: «Если найду нужным, ворвусь к тебе на квартиру, взломаю замок и арестую. Вместо проворовавшегося начальника материального снабжения, арестовал прекрасно справляющегося, поправившего работу по снабжению НМС Геллермана, завхоза Гударовских». Потребовалось решение ОК ВКП (б), чтобы отстранить Рындина, запретить находиться на руководящей должности в НКВД.
Из чего набирается сумма отношений? « Морозов принял без документов санитаркой спцпереселенку Стегманис. Её муж осужден за контрреволюцию». Вслед, через короткое время: «Работница швейной мастерской Зернова – спец переселенка. Там работают военнопленные, а это прямое нарушение бдительности». Из другого госпиталя: «Брагинская допускает засорённость коллектива спецпеореселецами. Собственные сотрудники разбегаются, не выдерживают её высоких требований».
В протоколах партийных собраний действительно встречаются упоминания о 16 наложенных взысканиях и выговорах, 8 увольнениях из госпиталя. Там же отмечается высокая требовательность Иды Яковлевны для выполнения задачи, над которой работает весь коллектив.
Встречаются в документах упоминания о попытках НКВД повлиять на процесс лечения военнопленных: «Военнопленные залеживаются в спец госпиталях №№ 3007, 3171, долго не отправляются в лагерь по вине начальников». «Начальники данных спец госпиталей скрывают истинное число выздоровевших военнопленных».
Коварство подобных сообщений из Рудничного усиливается двумя обстоятельствами.
Во- первых, в течении всего 1944 года переполненным до скученности госпиталям приходится принимать особенно тяжело больных военнопленных.
Во – вторых, по соседству находится трудовой лагерь для военнопленных, где количество трудоспособных людей катастрофически уменьшается. Трудоспособность вылеченных военнопленных устанавливала врачебная комиссия из состава госпитальных специалистов. Вмешательство в работу комиссии категорически запрещено инструкцией того же НКВД. Если «нетрудоспособен», пациент оставался в госпитале.
За количество переданных в лагерь трудоспособных военнопленных, а не вылеченных несёт ответственность оперуполномоченный НКВД, при госпитале. За смертность в госпитале с аппарата НКВД при госпиталях тоже спрос особый. Но, похоже, требования исходят от разных отделов этого ведомства, насколько они противоречат друг другу и цели, поставленной ведомством перед госпиталем.
Все попытки НКВД не медицинским влиянием увеличить число выписанных военнопленных, уменьшить смертность – не подлежат критике. Они несли вред военнопленным, мешали врачам, медсёстрам, нагрузка на которых без того не подьёмна.
Здесь необходимо упомянуть, что в других спец госпиталях области: №№1952, 3160, 3264, 1149 вылеченные военнопленные лежат по два – три месяца. Причина - организационные неурядицы между НКВД,НКО,НКЗ, и железной дорогой. Ещё одним штрихом в попытках вмешательств в работу врачей СГ-№3007, стал сигнал оперуполномоченного Касаткина в Киров «В госпитале хозяйничает дизентерия, допущенная вследствие санитарной небрежности».
Попытка не заслуживала бы осуждения, если несла искреннее желание исправить положение больных в госпитале. Она продиктована стремлением, отстранить Морозова Г.А. из госпиталя, Он всем своим врачебным и административным влиянием противится выталкиванию не долеченных военнопленных в лагерь, а значит, не подчиняется НКВД. К делу подключёна одна из врачей, Сабурова. Пытались подключить итальянского врача Пореити, но его деликатность позволила невмешательство.
Разгоревшийся конфликт, привёл к тому, что на 1300 больных военнопленных в госпитале № 3007 осталось к маю 1944 года 6 штатных врачей
Выполнение всех санитарных норм в переполненном тяжелобольными военнопленными госпитале, действительно не лучшее. Но, главное в том, что врачи столкнулись с чисто медицинской проблемой. Последствия массового поражения организмов дистрофией, с наловившейся витаминной недостаточностью, напоминают симптомы дизентерии.
Комиссия облздрава благодаря главному терапевту отдела госпиталей Мышкину И.И.,смогла установить и вынести рекомендации по разграничению этих болезней. Рекомендациями воспользовались. От заблуждений избавились все другие спец госпитали области. Более того, в документах встречаются запросы об этих рекомендациях из других регионов.
Тем не менее в конце того года, весь январь !1945 года, госпиталь не покидает старший инспектор УНКВД КО Котов. .Акты, оставленные им после столь обстоятельной проверки, отстаивают выдвинутый им тезис: «Раз смерть столь большого числа военнопленных наступила в стенах госпиталя, вина лежит на начальнике госпиталя. Такая работа начальника госпиталя может быть названа диверсионною – шпионской»
Трудоиспользование выздоровевших военнопленных, в спец госпиталях запрещалось совместной директивой НКЗ РСФСР и НКВД СССР от 26. 06. 1943 года. Местной инструкцией УНКВД КО от 10.10 .1944 года позволено использование выздоровевших военнопленных на хозяйственных работах: заготовке дров, ремонте зданий, швейных и обувных мастерских, подсобных хозяйств, пищеблоках, санитарами на срок до двух месяцев с последующей заменой другими. Острый дефицит высококачественных продуктов заставил начальников госпиталей искать контакты с ближайшими колхозами. Работа выздоровевших военнопленных в условиях, не нарушающих принципов гуманного отношения, с проживанием по месту работы, полноценным питанием стала эффективным способом укрепления организмов. Она заменила медикаментозную реабилитацию в переполненных душных палатах. Не возражает и НКЗ против такого способа реабилитации. Но, конфликт с установками НКВД становится налицо. Увеличивается дистанция между его инструкциями и реальными требованиями к условиям содержания военнопленных.
Ещё путь, вопреки инструкциям, – работа на частных подворьях. В госпиталях имелись списки военнопленных, которым разрешалось без сопровождения, по просьбе жителей покидать территорию госпиталя на оговорённое время. Хозин подворья был на фронте, и часто уже погиб или вернулся инвалидом. Оставшиеся дома хозяйка, старики для оплаты непосильной для себя работы, в течение нескольких месяцев скапливали масло, сметану, творог, мясо, если они у них имелись. К военнопленным относились сочувственно, поэтому при отсутствии продуктов, не звали их к себе. Часто сочувствие становилось поводом накормить военнопленных.
«Где - то наш самый дорогой человек может также мыкается на чужбине».
Оба пути накормить военнопленных помимо кухни госпиталя дали поводы для донесений: «Брагинская отказала в рабочей силе военнопленными рудоуправлению под предлогом, что у неё лечебное учреждение. В тоже время вывезла бригаду военнопленных на поля колхоза « Балаковский». « Морозов занимается раздачей военнопленных частным лицам».
Донесения достигло цели. Совместная директива НКВД СССР, НКЗ РСФСР, от 26. 07.1944 года за подписями Круглова и Миловидова обвиняет Морозова « в антигосударственной практике использования военнопленных, в том числе, раздаче частным лицам».
Милосердие также под надзором: «Санитарка Шерстнёва приносит военнопленным продукты из дома». Медсестра Никонова написала для военнопленного письмо, и отправила его с почты».
Без комментариев, можно привести сообщения: «Морозов выписал1, 5 литра спирта для заведующего местной больницы». «Медперсоналу СГ - №3007 начальник госпиталя позволил питаться на кухне военнопленных, только предупредил, чтобы никому об этом не рассказывали». «Врачи у Брагинской передоверили работу врачам из военнопленных, а сами только пишут». « Медсёстры болтают с военнопленными во всех углах, а это прямое нарушение бдительности». В документах за 1945 год упоминается, что все приёмы на работу спец переселенцев, случаи трудоиспользования военнопленных вне госпиталя санкционированы «договоренностью» с оперуполномоченными НКВД при госпиталях. Все жалобы и оперативки по этим поводам посыпались от них, когда начальники Кайских госпиталей категорически воспротивились попыткам НКВД увеличить число военнопленных вытолкнутых на работы в лагерь, минуя врачебные комиссии, либо пытаясь на них «давить».
Свидетельств подобных действий НКВД в других госпиталях Кировской области, не встречается. Характер взаимоотношений с отделом охраны и ре6жима мог проявиться неожиданно. Электроэнергией с госпиталями делился рудник. При появлении военноапленнных, его руководство стало требовать компенсации рабочей силой. Поскольку санкции свыше не подобное трудоиспользование не было, распоряжением УНКВД КО такую компенсацию обязали выполнить силами военнослужащих отдела во внеслужебное время, под командованием капитана Диброва. Однако, он всё – таки попытался использовать бригаду военнопленных, не ставя в известность начальника госпитталя. Брагинская узнала, устроила разнос, да ещё и потребовала УНКВД КО наказать нарушителя. Того пожурили, а местью стала упомянутая жалоба оперуполномоченного на Брагинскую по поводу бригад военнопленных, которые она разрешила отправить в колхозы на посадку капусты и сенокос.
С сожалением, приходится видеть, что такие отношения были далеки от главной цели, поставленной перед госпиталями: «Отвечать за жизнь каждого военнопленного, лечить надлежащим образом».
Совокупное отношение сотрудников госпиталей к аппарату НКВД в Кайских госпиталях, можно выразить словами завкапнцелярии НКВД СГ - № 3007 Фетисовой, на собрании 20.12. 1944 г. «Со стороны многих людей госпиталя наблюдается отстранённость и недоброжелательность к нам, сотрудникам НКВД».
«НА КОЗЛЕ ЗА ВОЛКОМ»
2.01. 1944 г. УНКВД КО требует от Брагинской И.Я. объяснений по поводу отставания СГ - №3171 в восстановлении трудоспособности военнопленных в 1943 году: « СГ - №3007 имеет 38,8 %, другие спец госпитали области от 49% до 60,9 %. Ваш – 23, 1%». Вскоре Иде Яковлевне устраивается головомойка в ОК ВКП(б).Она кандидат в члены партии.
Из протоколов партийных собраний и бюро коммунистов спец госпиталя выстраивается картина работы госпиталя, причины невысокого процента. Уже в первых донесениях замполиты обеих спец госпиталей: Гарцман и Эпштейн, в недоумении от условий, в которые поставлены госпитали с продуктовым, материальным и лекарственным обеспечением.
«Зачем лечить военнопленных в условиях столь отдалённой периферии? Ведь в области к началу 1943 года почти 60 эвакогоспиталей, большинство из которых находится в более благоприятных условиях? Зачем из спец госпиталей отзывают, как и из других для советских раненых, ведущих врачей специалистов? Отзыв врачей удалось прекратить только в 1944 году. Но, эвакуированные врачи из оккупированных районов Украины, Белоруссии стремятся найти выехать на родину, как только она освобождена. Они жили в тревогах за родных, остававшихся там., не эвакуированными.
К началу 1944 года «Лекарственное, продовольственное снабжение, количество поступающих к нам тяжело больных военнопленных не позволяют проводить весь комплекс лечебных мероприятий, необходимых для быстрого восстановления здоровья».
Поскольку снабжение данного госпиталя не лучше и не хуже других, причина невысокого процента - требование Брагинской к специалистам врачебной комиссии: «Допускать трудоиспользоваание вылеченных военнопленных только после комплекса общеукрепляющих процедур, предотвращающих рецидивы болезней» Ещё одна составляющая часть отношений к выздоровевшим военнопленным в Кайских госпиталях – трудоиспользование не отправленных в лагерь. Использование военнопленных, находящихся на лечении, запрещала совместная инструкция НКЗ РСФСР и НКВД СССР от 6.06.1943 года. Местная инструкция УНКВД КО 10.10.1944 г. допускала использование военнопленных в хозяйственных работах по обслуживанию госпиталей. Фактически – данная инструкция зафиксировала сложившееся положение дел. Выздоровевшие военнопленные с самого начала трудились с женской частью коллективов на заготовке дров, ремонте зданий, подсобных хозяйствах и других работах. Кайским госпиталям вменена заготовка дров для нужд нескольких госпиталей, в областного центра – г. Кирове. По косвенным данным, решение принять ОК ВКП(б).
Контроль над нормированием рабочего времени военнопленных в бригаде вела лично Брагинская И.Я. Продолжительность работы не более 4 –6 часов. Тщательно подобранная, хорошо просушенная одежда, обувь. Обязательно горячий повышенной калорийности обед. В апреле Брагинскую И.Я. вызывают в Киров на совещание начальников госпиталей при ОК ВКП(б). В течение недельной отлучки, отдел охраны и режима бригаду поднимает на час раньше установленного режимом. Военнопленных не отпускают с деляны целый световой день.
Вернувшись, Ида Яковлевна всё узнала. На начмеда наложено взыскание. Наказана зав отделением выздоравливающих военнопленных. Кто – то уволен. Но главные виновники – вне зоны её административной досягаемости. Наложено ли на них взыскание отделом ОПВИ УНКВД КО, не известно.
17.06 1944 г. Брагинская сообщает собранию: «С полной ответственностью заявляю, что отдел охраны и режима пытается заменить неокрепших, ещё не совсем здоровых военнопленных, на заболевших военнопленных из лагеря № 101. У нас появились люди, не числящиеся в списках отделения тяжело больных».
В 1944 году от Брагинской и зав отделениями, коммунистам, приходится часто слышать: «Показателем работы становится количество военнопленных выведенных отделом охраны на работы в лес». В январе 1945 год, она вынуждена сообщить: « Предпринимаются попытки вывести на работу в лес больных, не выздоровевших военнопленных».
Зав отделениями жалуются: « Из отдела охраны и режима шлют записки с требованием рабочей силы.Врачи вынуждены отрываться от обхода больных, объяснять, прочему нельзя брать на работу того или другого больного военнопленного. Дайте нам возможность работать!».
В сентябре 1944 года в госпитале у Брагинской появляется новый оперуполномоченный НКВД Рындин. О дебоше, пьянстве, неблаговидных делах сотрудника, Брагинская вынуждена сообщить, чтобы получить возможность работать. Письмо с перечислением фактов адресовано: начальнику УНКВД КО Умахину, секретарю ОК ВКП(б) Лукьянову, начальнику отдела госпиталей ЭП – 22 Барынину и его заместителю Жислину, наконец секретарю Кайского РК ВКП(б) Кирилловых. В противном случае никакой реакции сверху на действия Рындина могло не быть.
Морозов Г.А. руководил клиникой НКВД в г. Сталино на Украине почти восемнадцать лет. Опыт научил его быть обтекаемым в отношениях с оперуполномоченными.
У некоторых сотрудников появляется иллюзия его административной слабости. Надо ли говорить, кем они подогреваются.
Зав рабочим отделением Панина, жалуется, на бюро, затем на собрании: «Отдел охраны уводит военнопленных то на разгрузку то на погрузку вагонов в 11 часов ночи. Им не дают времени, чтобы тепло и хорошо одеться. После этого они получают простудные заболевания. .Некоторые военнопленные стремятся получить умышленные обморожения, чтобы не участвовать в таких работах».
Зав другого отделения Забродина там же сообщает: « Военнопленных переводят от нас в рабочее отделение не долеченными от дистрофии, чесотки, последствий перенесённого туберкулёза. После работы им негде высушить обувь, одежду, поэтому болезни мгновенно возвращаются.На работу уводят даже не прошедших комиссию военнопленных»
Выступление рядового врача: « К военнопленным применяют дисциплинарное взыскание без санкции врача. Мы потом не можем получить от них истории болезней. Мы бессильны сопротивляться действиям упоминаемого здесь отдела». Замполит Эпштейн говорит: «Врач – главное лицо госпиталя и ему надо помогать, а не противодействовать в работе». Увы, его слова не взяты руководством к действию.
8 августа 1944 года Морозов Т.А. докладывает партийному бюро госпиталя в присутствии приглашённого представителя РК ВКП(Б): « Аппарат НКВД не считается с единоначалием в госпитале. Оперуполномоченный Касаткин вызывает сотрудников в свой кабинет, требует нужные ему сведения, запугивая людей, если посмеют о том сообщить мне.
22 июля Касаткин сказал комиссии по отбору военнопленных в лагерь, что выздоровевших военнопленных находится в госпитале не 86, а 250.Сам набрал комиссии 120 военнопленных. Восемь военнопленных не смогли работать в первый же день».
Событья 1944 года в Кайских госпиталях добавляют вопросов, вызывающих недоумение. Врачи, медсёстры, не щадя себя, бьются за каждую жизнь, а запрещённое трудоиспользование их труд сводит на нет . Здесь выталкивают неокрепших, больных военнопленных на работы, в других спец госпиталях области – признанные годными на 100% к труду , по два – три месяца валяются на кроватях. Нет конвоя из лагерей, вагонов для перевозки, соответствующего обмундирования. Но, всё – таки главная причина, усугубляющая положение в Кайских госпиталях за весь 1944 год – партии военнопленных, которые отправляют сюда противно всякой логике.
Добрый вечер всем. Я был в Чабисе с 1967 по 1970 год. Мама со мной приехала к отчиму, который отбывал наказание. Очень мало фото о Чабисе, постараюсь найти и опубликовать. Всем добра!
Скворцов Борис Васильевич-мой дед.Родился 29 июля 1926 года в деревне Зубилиха Горьковской области.Пошёл воевать в декабре 1943 года,но, так как ему не было 18 лет, был направлен в учебку ,на курсы танкистов.В начале 1945 года воевал в составе 3-й гвардейской танковой армии ,входившей в 1-й Украинский фронт.В боях под Бреслау танк дедушки был подбит и сгорел,двое его товарищей погибли.Участвовал в штурме Берлина и в Пражской операции.За проявленное мужество и отвагу,в звании младшего сержанта,был награжден орденом славы 3-й степени ,медалью"За взятие Берлина" и медалью"За освобождение Праги".После войны служил в Чехословакии,Австрии и Германии.Домой вернулся в 1950 году.С 1962 года работал в железнодорожном отделении пос.Лесного.Прошёл путь от кочегара до машиниста паровоза.Неоднократно удостоен звания "Ударник коммунистического труда."Ушел из жизни 30 ноября 2002 года.Похоронен в поселке Лесном.Мы гордимся нашим дедом!
А какое это было событие вселенского масштаба-открытие кинотеатра! Ходили практически на все фильмы:семьями, классами, коллективами. А геометрия дорожек объясняется очень просто: по окончании сеанса люди выходили из зала по бокам кинотеатра. Вон маленькая дверь около трубы.
