Умногих жителей Рудничного сохранились в семейном архиве подобные фотографии: расположившись на крыльце
белого здания с огромными окнами, нарядные пионеры в окружении своих наставников выжидательно смотрят в объектив. Очередная смена пионерского
лагеря «Луч», что размещался на ст. Фосфоритной, собралась в полном составе, чтобы сфотографироваться на память.
К сожалению, время неумолимо, а память у нас короткая. Казалось бы, ещё совсем недавно здесь жили и работали
люди, строили планы на будущее, а сейчас ни одной живой души, ни одного целого строения не найдёшь. И нет никого, кто мог бы рассказать о
станции Фосфоритной, недавно вычеркнутой из реестра населённых пунктов Верхнекамского района.
В 1931 году строители сдали в строй ширококолейную железную дорогу Яр – Фосфоритная, и, видимо, именно этот
год нужно считать датой основания станции, хотя посёлок при ней, по официальным данным, был образован ещё в 1923 году.
Жительница Рудничного Л.И. Пинчук, работавшая в начале 1980-х пионервожатой в «Луче», вспоминает, что на
Фосфоритной были штаб и четыре казармы для солдат. В окрестностях станции, в лесу, за рекой, военные обустроили стрельбище, на котором
имелись доты. Туда вела грунтовая дорога, рядом с ней, в двух километрах от станции, располагалось кладбище. А сам пионерский лагерь,
открытый в 1975 году для детей работников Верхнекамского фосфоритного рудника, размещался в здании бывшей школы. Это было большое,
выстроенное в форме буквы «П» одноэтажное кирпичное здание с широкими коридорами, высокими потолками и огромными окнами. Рядом построили
ещё и деревянный корпус, рассчитанный на три отряда, – детей в Рудничном тогда было много, но отдых в пионерском лагере был доступен
практически всем. Сам посёлок при станции казался небольшим: несколько двухэтажных деревянных домов, типовые одноэтажные четырёхквартирные
дома, отдельно стоящие частные жилые строения. Местные жители работали на обслуживании воинской части и железной дороги.
Родители Александра Чиркова жили и работали на Фосфоритной. По их рассказам он запомнил, что на станции
были и женщины-осуждённые, они занимались заготовкой сена. Его мама работала в клубе, который относился к военной части. В клубе была
библиотека, показывали кино. Отец А. Чиркова работал в этой части водителем – в подразделении имелись грузовые «Студебеккеры», быть может,
полученные ещё по Ленд-лизу. Там, где позднее появился питомник Рудниковского лесхоза, стоял маленький смоляной завод. Вот и всё, что
запомнилось.
Владимир Николаевич Мизев, с рождения живший на Фосфоритной, запомнил больше. Он рассказал, что первые
жители на станции появились ещё в конце 20-х годов, когда шло строительство железной дороги. Примерно в то же время здесь появились и
первые ссыльные – «белогвардейцы». Затем открылась женская зона – от Вятлага. После пожара 1938 года осуждённые убирали горелый лес.
Работал смоляной заводик. Все работы выполнялись при помощи лошадей, сена требовалось много, поэтому выкашивали все болота.
В годы войны на станции был так называемый «немецкий городок» – своеобразный пересыльный пункт для
военнопленных. Здесь они жили, работали, некоторых отправляли в Рудничный – в «больничку». Умерших военнопленных хоронили в лесу, в стороне
от гражданского кладбища. Старожилы говорили, что на «немецком» кладбище было похоронено 500-700 человек. Это кладбище уже не
найти – асфальтированную дорогу проложили как раз по нему. Говорят, во время строительства дороги «вылезали кости».
Начальная школа относилась к Горьковской железной дороге. В ней было четыре класса, соответственно, четыре
учителя и директор школы. В живых никого уже нет. В классе, где учился В.Н. Мизев, было 30 учеников. Школа закрылась в 1975 году, тогда в
этом здании разместился пионерский лагерь «Луч». Помимо школы, на станции был детский сад, два медпункта.
После войны зону на Фосфоритной закрыли, вместо неё разместился стройбат – одна рота жила в лесу
(«на Колыме»), две – на станции. При воинской части имелись больница, магазин, клуб. Солдаты заготавливали лес, занимались производством
пиломатериалов – работала пилорама. Стрельбище в лесу построено не ими и не для них. Оно оборудовано неким авиационным заводом для
проведения испытаний. «Доты» в действительности – бетонные постаменты для зениток. Военчасть была перебазирована со станции в 1969 году.
Параллельно железной дороге шла грунтовая дорога, а через речку лежал хороший деревянный мост.
…Если от безжизненной ст. Фосфоритной пройти по железной дороге в сторону Светлополянска километра два, а
затем свернуть в лес, по виднеющейся слева тропе, то очень скоро окажешься на небольшом кладбище, расположенном посреди соснового бора.
Эта тропа – всё, что осталось от дороги, ведущей на стрельбище. Эти надгробья – единственное, что сохранило точные имена и даты.
Здесь, под самодельной пирамидкой, увенчанной красной звездой, похоронен солдат, «погибший при защите друга»
в 1958 году. Если очень сильно присмотреться, то на совсем стёршейся металлической табличке можно прочитать имя героя. А здесь похоронен
Сергей Иванович Батурин, под именем которого стоят два необычных для надгробья слова – «директор школы». По словам В.Н. Мизева, памятник
директору школы поставили его ученики. А под этим ажурным металлическим крестом в 1968 году был похоронен Алексей Ильич Бердников. И уже
не удивляешься сочетанию православного креста и пятиконечной звезды: рядом с именем – звёздочка, вероятно, обозначающая, что усопший отдал
свой ратный долг в годы войны. Неподалёку – могила последнего начальника станции Фосфоритной Василия Старкова. Где-то здесь же нашёл вечный
покой и первый начальник станции.
Самая ранняя из могил, сохранивших хоть какие-то пометки, датирована 1938 годом. Самая поздняя – 2009-м.
Зацепившись взглядом за последнюю цифру, поневоле задумываешься: если сейчас поблизости нет автомобильной дороги, то какими путями
доставляют сюда покойного, чтобы похоронить его рядом со «своими»? Говорят, по железной дороге и доставляют. Многие бывшие жители
Фосфоритной переехали в Светлополянск, но своего кладбища посёлок не имеет. Вот и везут усопших в Кирс,
а некоторые умудряются довезти и досюда.
Время безжалостно стирает деревни, сёла, посёлки не только с карты района, но и из нашей памяти. Хочется
сохранить прошлое хотя бы на бумаге, ведь рукописи, как известно, не горят. Но уходят люди и уносят с собой свои воспоминания, мысли,
чувства – свою жизнь, которая никогда уже не станет нашей.
Н. Хитрова.
0
