История Верхнекамского фосрудника
.
Первые сведения о Вятско-Камском месторождении приводятся в дневниках-записках путешествий в 1771 году. Систематическое изучение геологии месторождения начато в 1888 году профессором Казанского университета П.И. Кротовым. В 1912 году Пермским и Вятским земствами были организованы разведочные работы вблизи деревни Горшково на левом берегу реки Волосницы, и наличие залежей фосфоритов подтвердилось. В 1915 году началась организация предприятия. Разведка велась проходкой шурфов и бурением скважин. Вскоре появилась и первая техника – локомобиль в 20 лошадиных сил и промывочный агрегат. За лето 1917 года было намыто 15 тысяч пудов рудного концентрата.
Несмотря на большие запасы, благоприятные условия залегания и наличие спроса на удобрение, освоение месторождения велось медленно. Возможность отправки продукции была только по Каме, да и то лишь в весенний период, когда поднимался уровень воды в реке.
В 1925 году был получен первый вскрышной экскаватор на колесном ходу, затем появился и добычной, следом паровоз «кукушка» и двадцатисильный мотовоз. Появление техники позволило увеличить добычу руды: в 1930 году фосрудник осилил уже около 50 тысяч тонн.
Большим толчком в развитии рудника стал пуск в эксплуатацию железной дороги от Яра до Верхнекамской. Появилась возможность завезти технику и отправить готовую продукцию в любую точку страны. Сразу же началось возведение новых цехов. В 1936 году закончено строительство промывочной фабрики и сушильно-размольного цеха. С этого периода сельскому хозяйству отправляется фосмука. С 1953 года началось оснащение предприятия современными экскаваторами и тепловозами. Мощность рудника росла, соответственно, больше удобрений отправлялось потребителям.
Так постепенно ВКФР вошел в первую десятку предприятий страны, на которые опиралось сельское хозяйство. В 1986 году сдана в эксплуатацию флотационная фабрика, позволяющая дополнительно получать 155 000 тонн фосмуки из отходов промывки. Добыча руды и производство продукции с каждым сезоном росли. В 1991 году выработка фосмуки дошла до 704,2 тысячи тонн (здесь и далее в натуральном весе). Продукция на заказ отправлялась в десятки регионов страны. Планы были большие. Но осуществиться им так и не было суждено. В последующие годы был взят курс на демократизацию (что в общем-то неплохо, только многие восприняли это как вседозволенность) и рыночную экономику…. Вслед за развалом сельского хозяйства стали останавливаться заводы, которые поставляли ему продукцию. Не остался в стороне и фосрудник. Производство фосмуки из-за невостребованности удобрений сильно снизилось. В 1992 году закрылась уже нерентабельная флотационная фабрика – годовая выработка фосмуки упала до 429 тысяч тонн, в 94-м – до 185,9 тысяч тонн, а в 98-м выработано только 13,4 тысячи тонн, что составляло всего лишь 2% от мощности предприятия.
Второе по величине (после «Кирскабеля») предприятие в районе и градообразующее в п. Рудничном почти остановилось. Коллектив больше времени проводил в вынужденных отпусках, чем на рабочих местах. Руководители ВКФР били тревогу, доказывали на всех уровнях власти, что без фосфора сельское хозяйство не поднять при любой форме собственности. С ними соглашались, но заказов на фосудобрения все равно не было…
Надо отметить, что добыча фосфоритов и переработка в продукцию – очень дорогостоящее занятие. Раньше, в застойные времена, ее продавали по 28 рублей за тонну, что гораздо ниже фактических затрат. Убытки покрывались государством.
В 1999 году производство фосмуки выросло до 30,7 тысячи тонн (рост в 2,5 раза по сравнению с 1998 годом). Увеличилась и отгрузка фосмуки – 28,6 тысячи тонн, концентрата – более 65 тысяч тонн. За 4 месяца 2000 года было отправлено около 5000 тонн фосмуки и более 10 000 тонн концентрата. Простои на предприятии сократились. Появилась надежда, что нижняя точка падения пройдена. Однако у заказчиков по-прежнему не было денег на удобрения.
В 2000 году на территории предприятия скопились огромные запасы концентрата – свыше 200 000 тонн. На тот момент около 70% акций ОАО «ВКФР» находились у московской фирмы «Стройкарьермаш». Уже в то время говорили о возможном взаимосотрудничестве ВКФР и Кирово-Чепецкого химкомбината, но проект не был осуществлен. Руководители ВКФР называли две причины: апатиты, завозимые на КЧХК с Кольского полуострова, имеют лучшие показатели, чем фосфориты, и чтобы предприятию перейти на нашу продукцию, нужны огромные капиталовложения; химкомбинат, как структурное подразделение, входит в компанию, которая объединяет его с поставщиками сырья и что-то менять акционеры компании были не намерены. Было создано новое предприятие – «Вятский фосфор», которое собиралось заняться внедрением на наших карьерах более совершенного метода добычи фосфоритов. На дальнюю перспективу – предполагалось перерабатывать часть продукции в желтый фосфор. И эти планы не осуществились.
За 10 месяцев 2000 года фосрудник продал всего 19,5 тыс. тонн фосмуки (раньше за неделю столько же отправляли). На конец года на предприятии числилось 580 работников, многие из которых находились в вынужденном отпуске. С нового года началось очередное сокращение штатов…
Воспоминание М. Губина
Как-то я услышал по московскому радио об успехах коллектива Верхнекамского фосфоритного рудника, и мне захотелось рассказать, каким он был. Ведь там я вырос, там вступил на трудовой путь. Добыча фосфоритной руды велась тогда ручным способом. От капитальной штольни, как улицы, расходились штреки, где с кайлом и лопатой в руках трудились горняки. Узкоколейка была проложена только по капитальной, поэтому из штреков руду вывозили на тачке, и уж потом коногоны в вагонетках отвозили её для промывки.
Промытая руда сваливалась на специальную площадку. Насыпанный слой достигал высоты нескольких метров. С наступлением санного пути руда транспортировалась на лошадях на берег Камы.>
Перевозили руду в основном крестьяне, которые приходили сюда в зимнее время на заработок. Накидают на сани фосфоритной руды, сколько под силу лошади, взвесят на весах – и на пристань. Сотни таких подвод работали ежедневно. За зиму они успевали перевезти всю руду. В весенний разлив буксиры подводили к пристани баржи, и начиналась ручная погрузка руды. По вешней воде баржи шли в Соликамск. Здесь перерабатывалась руда. Работали летом, осенью добыча фосфоритов прекращалась, и шахтеры расходились по домам. Жили они в бараках, имея там только деревянный топчан для сна.
На моих глазах на рудник пришла техника. Весной 1930 года пароходы доставили два бензовоза. От пристани Волосница до рудника была срочно проложена узкоколейка. По ней и перевозил руду один бензовоз, второй работал на доставке руды из забоя к промывке. Через год профессия коногона исчезла. Вслед за бензовозами пришли две грузовые машины и два гусеничных трактора, поразившие своей мощью верхнекамцев.
Со станции Яр началась прокладка железной дороги, оживившей наш глухой край. В это же время здесь строилась более мощная электростанция, эстакада для погрузки фосфорита, обогатительная фабрика, рядом с плотиной был сооружен мост для узкоколейной железной дороги, воздвигались жилые дома.
И вот пришел на рудник первый поезд, и эстакада погрузила первые вагоны руды. С первыми поездами на рудник пришли экскаваторы. Их разгрузили там, где сейчас станция Верхнекамская, и прибывшие экскаваторщики приступили к сборке. Под руководством мастера-иностранца, прибывшего с завода-поставщика, экскаваторы были собраны, и на руднике начались работы открытым способом. Вслед за тремя вскрышными экскаваторами по пласту шли три добычных экскаватора. Руду к промывке доставляли паровозы-«кукушки», два бензовоза и мотовоз. Так началась круглосуточная работа рудника.
На этой технике была занята в основном молодежь. В большинстве своем приезжая. Жила она уже в хорошо оборудованных общежитиях. Как отдыхали в часы досуга? В рабочем клубе имени Артема демонстрировались раз в неделю немые кинофильмы. Клуб ни один вечер не пустовал. Отлично работавший драматический кружок часто приглашал на постановки. Раз в неделю организовывались вечера художественной самодеятельности. Выходила живая газета синеблузников, как называли тогда агитбригады.
Кроме того, на руднике была добровольческая рота Осоавиахима, и молодежь поголовно состояла в ней. Командиром роты был Шалахин. Он так увлек молодежь, что мы сутками готовы были заниматься военной подготовкой.
Мне, хронометражисту, как-то пришлось снимать фотографию рабочего дня добычного экскаватора. Обработав этот материал, результатами я поделился в общежитии с экскаваторщиками. Ребята были очень удивлены, узнав о большом простое (надо заметить, что часов ни у кого не имелось). Возник серьезный разговор. В это время в общежитие зашел секретарь комсомольской организации рудника Кузьма Злыгостев.
– Что за шум, в чем дело? – спросил он.
Машинист экскаватора Петя Брагин ответил:
– Вот послушайте, что говорит «тяни нашего брата» (так прозвали меня в шутку, поскольку я работал в тарифно-нормировочном бюро).
Пришлось снова сказать, что простой экскаваторов в ожидании порожняка составляет 40 процентов рабочего времени.
– Дела не блещут, – заключил Кузьма, – надо что-то делать, ребята.
Мы пришли к выводу, что надо увеличить число вагонов и разъезд приблизить к карьеру.
– Вагонетки есть в старом забое, только их малость подремонтировать, – сказал машинист паровоза Саша Полудницын.
– А что если в выходной день всей ротой на ремонт вагонеток да на укладку разъездов? – загорелся Вася Трухин.
В первый же выходной день два разъезда были уложены, отремонтировано 10 вагонеток – простой экскаваторов снизился.
Жизнь была кипучей. Запомнились ночные побудки. Около 12 часов ночи по руднику разнесся как-то звук горна – тревога. Через 10 минут вся рота стояла на площади у клуба.
Комроты Шалахин сказал:
– Бандиты захватили село Волосницу и продвигаются к деревне Горшковской, задача – банду уничтожить.
Под покровом ночи отделения роты скрытно вошли в деревню и готовы были идти дальше, но прозвучал отбой. Задача изменилась. На рассвете с двух гектаров мы убрали в колхозе турнепс. Такой была жизнь.
Где вы сейчас, рудниковские парни первой пятилетки? Многие из вас в 1932 году осенью добровольно ушли в армию, во флот и авиацию. Возможно, кто-то откликнется на мое письмо.
М. Губин, машинист локомотивного депо.
Ярославль.
(«Прикамская новь», 31 октября 1967 года).
Уже архивные фото
0
