Конкурс-смотр на лучший лагпункт-колонию
ГУЛАГа НКВД в 1944-1945гг.
Чем меня всегда "вдохновляла " советская администрация 1920-х-1950-х годов разных уровней, всех ведомств и видов,
так это неизбывной, щемящей и далеко не всегда уместной страстью ко всяческого рода соцсоревнованием, победитель которого, естественно,
награждается почетной грамотой и местом на доске почета. И все бы ничего, если соцсоревнование касалось "гражданских" отраслей, колхозов или
там заводов. Больше угля, больше молока на благо страны, это все ладно. Можно этот пафос разделять, можно критически
относится к делу Стаханова.
Но эта имманентная страсть к кампанейщине начинала приобретать откровенно сюрреалистический ореол и особенно
странно "преломлялась" в работе органов в 1937-1938гг. в годы Большого террора, а также в советской пенитенциарной системе:
ГУЛАГе НКВД СССР.
Источники сохранили следующие кафкианские, с моей точки зрения, экзерсизы репрессивной деятельности
госбезопасности.
"Дело доходило до того, что в проведении арестов организовывали соревнование. Вот что говорилось, например, в
приказе наркома внутренних дел Киргизской ССР Лоцманова от 9 марта 1938 года «О результатах социалистического соревнования Третьего с
Четвертым отделом УГБ НКВД Кир[гизской] ССР за февраль месяц 1938 года»:
« Четвертый отдел в полтора раза превысил по сравнению с 3-м отделом число арестов за месяц и разоблачил
шпионов, участников контрреволюционных] организаций на 13 человек больше, чем 3-й отдел. На тройке рассмотрено дел по объектам 3-го отдела
(включая периферию) на 25 чел. меньше, чем по объектам 4-го отдела, однако 3-й отдел передал 20 дел на Военколлегию и 11 дел на спецколлегию,
чего не имеет 4-й отдел. Зато 4-й отдел превысил количество законченных его аппаратом дел (не считая периферии), рассмотренных тройкой, почти
на сто человек (95)....По результатам работы за февраль месяц впереди идет 4-й отдел"
В КРО УНКВД НСО в конце 1937 г. существовало соревнование между отделениями по количеству арестов, когда каждое из
них обязывалось в ближайшие три-четыре дня закончить порядка 150 дел. Те начальники, у кого арестованных оказывалось меньше, подвергались
разносам .Замначальника УНКВД НСО И. А. Мальцев в первой половине декабря 1937 г. на совещании оперативного состава в г. Томске заявил следующее:
«Партия и правительство продлило срок работы троек до 1 января 1938 года. За два-три дня, что
оставались до выборов в Верховный Совет, вы должны провести подготовку к операции, а 13 декабря после выборов... начать "заготовку". Даю Вам 3
дня на "заготовку" это значит на арест людей), а затем Вы должны "нажать" и быстро закончить дела... "Колоть".., не обязательно, давайте в дела
"нерасколотых" два показания расколотых" и всё будет в порядке. Возрастным составом арестованных я Вас не ограничиваю, давайте стариков. Нам
нужно "нажать*9, т. к. наши уральские соседи нас сильно "поджимают"... По РОВС вы должны дать до 1 января 1938 года не менее 1000 человек, по
полякам, латышам и других не менее 600 человек, но в общей сложности я уверен, что за эти дни вы "догоните" до 2000 чел. Каждый ведущий
следствие должен заканчивать не менее 7-10 дел в день — это немного, т. к. у нас шофера в Сталиноке и Новосибирске "дают" по 12-15 дел в день.
Хорошо работающим после совещания я "подброшу" денег, а вообще без наград они не останутся. Учтите, что ряд гор-отделов — Кемеровский,
Прокопьевский и Сталинский — вас могут опередить. Они взяли на себя самообязательство выше, чем я вам сейчас предложил»
В начале февраля 1938 г., проводя оперсовещание с начальниками ГО-РО НКВД, Мальцев поддержал обязательства
некоторых местных руководителей в ближайшее время арестовать по 300-500 чел. и приказал всем на них равняться. Прибыв в апреле 1938 г. в Томск,
Мальцев раскритиковал оперсостав за недостаточное количество арестов 508 арестованных в январе, 1.672 — в феврале, 109 — в апреле 1938 г. по
территории современной Томской области) и нежелание бороться с врагами.
Соревновались везде. Сослуживец начальника УРКМ УНКВД по Московской области М. И. Семёнова показал: «Мне
неоднократно приходилось слушать такие разговоры Семёнова с [Г. М.] Якубовичем после заседания тройки, когда Семёнов говорил Якубовичу: "Ты
сколько сегодня осудил?", на что Якубович отвечал: "'Человек 500". Семёнов же тогда говорил Якубовичу, смеясь: "Мало...
А я — шестьсот!"<...>
Начальник УНКВД по Челябинской области Ф.Г.Лапшин показал, что «проводимая работа по изъятию антисоветского
элемента носила форму дикого соревнования, в докладах по пятидневкам был один главный вопрос — «Сколько?»».
На одном из оперсовещаний в УНКВД прозвучала такая выразительная начальственная оценка:
«Плохо льётся кровь врагов у нас в Челябинской области, вот другое дело в Свердловске, там по-настоящему течёт кровь рекой...».
Для чекистов районного звена аналогичные формулы также были типичны: начальник Локтевского РО УНКВД по Алткраю
И. У. Абрамович на заседании райкома в 1938 г. заявил, что про него говорят, что за время работы в Краюшкинском РО НКВД «все руки его
стали по локти в крови», и он обещает «показать себя с этой стороны и в Локтевском районе».
В данной статье я хотел бы затронуть, с моей точки зрения, не менее психоделический, но совсем малоизвестный
"соревновательный" сюжет, касающейся моей профильной темы.
А именно советского пенитенциарного ведомства, ГУЛАГа НКВД.И опубликовать ряд документов о проведении одного
примечательного конкурса между лагерями и колониями ГУЛАГа, с почетными грамотами, пианино и баяном в качестве приза от комиссара госбезопасности
т.Добрынина.Реально разрывает сознание, когда читаешь материалы по конкурсу на "Лучший лагерь-колонию" в ГУЛАГе 1944 года, с компетентным
жюри и заявками конкурсантов, где люди вообще-то умирали тысячами том числе от алиментарной дистрофии.
В Государственном архиве Российской Федерации сохранился довольно большой массив документов об этом конкурсе.
Несмотря на то, что Положение о смотре на лучший лагерь колонию публиковалось в многотомной "Истории сталинского ГУЛАГа"(этот документ
приводится мной первым по счету), остальная часть отчетной документации не публиковалась, не известна широкому читателю и
приводится мной впервые.
Документы
Доклад «Комиссии Шверника»: РГАНИ. Ф. 6. Оп. 13. Д. 39а. Л. 4-199. Заверенная копия. Машинопись.
Реабилитация: Как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Т. II. Февраль 1956 – начало 80-х годов. М., 2003.
Тепляков А. Г. Машина террора: ОГПУ-НКВД Сибири в 1929–1941 гг. М., 2008.
Опубликовано:История сталинского Гулага. Т. 4. Население Гулага: численность и условия содержания.
М., 2004.С.246-247.
Думаю, для тех, кто немного в теме, никаких пояснений делать не нужно, но для людей далеких от изучения
пенитенциарных систем необходимо сделать небольшой экскурс и осветить санитарную ситуацию в ГУЛАге во время проведения конкурса.
Вообще, чем же так плох ГУЛАГ образца 1944г и почему розыгрыши баянов и пианино, с обязательным замером статистики
смертности среди з/к у "конкурсантов", выглядит несколько натянуто и странно, мягко говоря?
Если очень кратко.
Советская система исполнения наказаний в данный период: мрачное место, где за год по официальным данным умерло
124 тыс. человек(население небольшого города), а общий коэффициент смертности был в среднем по всем главкам где-то в 9 раз выше, чем у
сопоставимых возрастов на воле, а десятки тысяч взрослых людей умирали от истощения/ дистрофии, воспаления легких, туберкулеза и других болезней,
работая по 12-14 часов в день(кое-где и по 16) от сверхэксплуатации подневольного труда. Основная смертность, по данным САНО, приходилась как
раз на людей в самом здоровом возрасте: от 20 до 40 лет. Помимо смертности, в лагерях и колониях в это же время значительное количество людей
проходило как инвалиды и медленно "доходили".
Вот, например, статистические данные о ситуации в одном из участников конкурса(лагпункты которого даже попали в
финал): Вятлага НКВД, лагеря, подчинявшегося УЛЛП ГУЛАГа, самого смертоносного главка советской системы исполнения наказаний:.
«Группа "В" (то есть численность неработающего "контингента") составляла в Вятском лагере на 1 января 1944 года
2.385 человек (24,4 процента списочного состав) и увеличилась по сравнению с 1941-м годом более чем в 3 раза.Инвалидов, годных только к легкому
физическому труду, - 3.489 человек, или 29,3 процента. Умерли за вторую половину 1943 года в целом по лагерю 1.524 человека - каждый десятый из
содержащегося списочного "контингента". Каждый пятый лагерник - 2.435 человек, состоящих на учете САНО, - поражен дистрофией.
Начальник Управления Н.С.Левинсон, выступая на собрании партактива в феврале 1943 года (на исходе самой трудной
для лагеря военной зимы), назвал самые острые, с его точки зрения, проблемы Вятлага. Бытовые условия
многих заключенных, - констатирует Н.С.Левинсон,- очень плохи: нет света, тепла, сушилок, бань, матрасов на нарах. "Использование рабочей силы
на большинстве лагерных пунктов, - клеймит он своих подчиненных, - просто варварское". Людей заставляют работать до 16-ти часов в сутки, при
том, что организуется все лагерное производство по-прежнему на основе примитивного физического труда - вручную, без соблюдения элементарных
санитарных норм иправил техники безопасности. Продукты разворовываются прямо со складов и кухонь, так что и без того урезанный государством паек
рядовые лагерники получают еще более "похудевшим". Из-за "разутости и раздетости" чуть ли не повседневными являются случаи массового
"обморожения" заключенных на производстве. Начальники лагпунктов не задумываясь водворяют в ШИЗО (штрафные изоляторы) целые бригады, не оформляя
при этом никакой документации. Повсеместны факты избиений заключенных представителями лагадминистрации. "Прокуратура лагеря как блюстительница
революционной законности бездействует", - патетически возглашает Н.С.Левинсон. И прокуратура действительно существовала в
Вятлаге лишь номинально, хотя иначе и быть не могло - ведь она (так же как и "собственный" лагерный суд) являлась чисто декоративным,
"карманным" органом, повязанным лагерной администрацией и штампующим любые, даже откровенно противозаконные ее решения»
Это уже знакомый нам Усольлаг: «Представитель Управления лагерей лесной промышленности НКВД Берлянд опроверг
обычную отговорку лагерного начальства о том, что умирают в основном прибывшие из тюрем по этапу заключенные. Он проанализировал статистику
смертности в Усольлаге за декабрь 1944 г. и пришел к выводу, что 62% умерших в момент поступления в лагерь находились в хорошей физической
форме, "молодом, цветущем возрасте". Большая часть этих заключенных умерла после 4 месяцев пребывания в лагере от дистрофии»
Для того, чтобы читатель чуть лучше понимал, что из себя представлял ГУЛАГ в санитарном отношении в этот год,
предоставлю слово, собственно, врачам Санитарного отдела Главного управления лагерей.
Документы
Бердинских В.А. История одного лагеря (Вятлаг). М., 2001
Шевирын.C.А. Производственная деятельность Усольского ИТЛ (1938-1953 гг.) // История пенитенциарной
системы России в ХХ веке: Сборник материалов международного научного семинара. - Вологда: ВИПЭ ФСИН России, 2007
Как можно заметить, особенно сильно поражены дистрофией были больные заключенные лагерей УЛЛП(45%), по праву
считавшимися самыми смертельным сегментом среди лагерей ГУЛАГа за всю историю его существования. Но и они принимали участие в конкурсе-смотре,
несколько лагпунктов Вятлага, Ивдельлага и Унжлага даже вышли в финал.
Ознакомимся сначала с данными по лагерям, которые не проходили по условиям конкурса, эти данные интересны
сами по себе.
Итак, вот представьте себе некую гипотетическую картину. Волгострой НКВД подает документы на участие в конкурсе,
честно указывая, помимо всего прочего, на cреднемесячную смертность в 3,4% в одном из лагпунктов, надеясь получить пианино, ну или хотя бы баян
от товарища Добрынина.
Самое любопытное для меня, что смертность в лагере- это тоже один из "оценочных параметров".
Но, видите ли, среднемесячная смертность в Центральном лагпункте Угличского района в 3,4%(кто-нибудь может
попробовать посчитать среднегодовой коэффициент, чтобы понять о какой "гуманитарной" системе координат мы здесь говорим, а также глянуть,
допустим, на среднемесячные показатели Дахау и Бухенвальда за 1944г.) не дает права этому лагпункту Волгострою надеяться даже на баян, поэтому
Волгострой из этого замечательного конкурса выбывает. Слишком много алиментарной дистрофии среди контингента, ну и скученность. Разутость,
раздетость. Было бы меньше дистрофиков и ОЖК, то, возможно, баян бы или даже пианино получить бы удалось. А так, извините. Жюри вынуждено снять
Центральный лагпункт Угличского района с конкурса. Уменьшите количество дистрофиков, пеллагриков, подтяните труддисциплину, повысите показатели
трудиспользования, сделаете тогда и заслужите участие в конкурсе. Ну и, конечно же, почетная грамота. Ни один конкурс не должен заканчиваться
без почетной грамоты.
На мой взгляд, это какой-то психоделический Dance Macabre, хотя, я уверен, что в комментариях найдутся люди,
которые спросят "А чего такого? Ну пораженность контингента дистрофией в среднем по ГУЛАГу составляла 34% в общем кол-ве заболевших в лагерях в
это время. Ну жюри, ну конкурс. Ну смертность в 1944г. в среднем в в 9 раз выше чем на воле. Ну десятки тысяч умерших по системе. И вообще
почему 0,8% смертности в месяц считается высоким показателем? После этого конкурсы не устраивать? Не соревноваться между лагерями по
коэффициентам смертности и группе "В"? Баяны не разыгрывать? Это же на благо лагерников, в конечном итоге". Хотя посты я все-таки пишу не для
тех, кто высказывает подобные сентенции.
Ну вот в Темлаге только на 21% обеспечили бушлатами, да и смертность опять как-то чрезчур высока. Надо снять его с
конкурса. УИТЛК НКВД Башкир.АССР- смертность 0,8% на момент подачи заявки. Не дело.
И опять в Яролсавской области слишком высокая смертность. Ну вот и подведем итоги.
Интересно, что в финал этого в высшей степени примечательного конкурса вышел даже один лагпункт одиозного
колымского СевВостЛага, где в это время отбывал срок В.Шаламов, а также лагпункты очень неблагополучных в аспекте смертности лагерей Управления
лесной промышленности: Вятлага, Унжлага и т.д.
Подведение финальных результатов:
