Продолжаем публикацию рассказов Валерия Шапша
Эта история произошла в середине прошлого века с мальчиком по имени Егор, мама называла его ласково Егорушка. Егору в то время было 8 лет, и он вместе с папой, мамой и двумя младшими сёстрами жил в далёкой, затерянной в лесах на севере Вятского края, станции, которая называлась Раздельная. Мимо станции с юга и далеко, далеко на север проходила однопутная железная дорога. На станции Раздельной жило немного народа, все они работали на железной дороге. Дома на станции размещались по обе стороны от железной дороги. Большая часть домов и общественные здания, такие как станция, магазин, школа – на восток от железной дороги. Несколько домов, в том числе и дом Егора, размещались с другой стороны вдоль железной дороги, и место это называлось - «за линией». За домами были огороды, за огородами метров через сто начинался лес. Вдоль леса шла хорошо натоптанная тропинка, за ней небольшая полоска молодого березняка. За молодыми берёзками стоял большой остров дремучей еловой тайги. Громадные, как казалось мальчишкам, мрачные ели стояли тесно прижавшись друг к другу. Даже днём в лесу было сумеречно, на земле только рыжая опавшая хвоя. Грибы, трава и кусты не росли в этом мрачном лесу. Ребята боялись в него заходить, считалось, что в нём живут волки. Тропинка шла вдоль елового леса. Там, где еловый лес заканчивался, тропинка раздваивалась, одна шла прямо, а другая уходила вправо вдоль кромки елового леса и вела в болотистые места, где можно было найти черничные кусты и ягоды. Егор с отцом любил ходить в лес за грибами на место, которое называлось «у вышки». Они шли по тропинке вдоль леса, доходили до развилки и дальше шли прямо. Еловый лес оставался позади, тропинка шла через светлый лес, где перемежались берёзы, осины, под ногами трава – мурава. На солнечных полянках и в траве встречалась яркая сладкая земляника, мимо которой пройти было ну невозможно. Встречались в траве под берёзами, а иногда и рядом с тропинкой, крепенькие подберёзовики.
Через некоторое время лес начинал меняться, берёзы и осины становились всё выше и выше. Между ними появлялись иногда молодые ёлочки, высокие ели, стоявшие в одиночестве, и высоченные одинокие сосны с курчавой макушкой. Вдоль тропинки и под соснами закурчавились стелющиеся по земле кустики брусники, покрывающиеся к осени вкуснющими ярко-красными кисло-сладкими ягодами. И вот минут через сорок хода сбоку от тропинки среди деревьев показывается высоченная деревянная вышка. Каждый раз, когда Егор подходил к ней, она поражала его воображение. Если огромные сосны с неохватными стволами, которые Егор встречал в лесу, казались невообразимо высокими, то вышка была выше самых высоких деревьев раза в три и, казалось, доставала своим шпилем до самого неба. Она была громадной и сделана из толстенных огромных брёвен. Она опиралась на четыре огроменных опорных бревна и поднималась вверх четырьмя линиями брёвен, скреплённых между собой на разных уровнях и постепенно сближающихся к вершине вышки. Трудно было представить, кто смог ее построить в этом глухом лесу, поднимая огромные бревна на большую высоту. На вышке было сделано 8 площадок из более тонких брёвен, покрытых настилами из досок. Между площадками были закреплены деревянные лестницы, по ним можно было подняться на самую верхнюю площадку вышки. Не было лестницы только от земли до первой площадки, которая была довольно высоко. Все брёвна вышки, настилы площадок и лестницы почернели от времени, и как говорил отец Егора, были уже не такими уж прочными. Поэтому лестницу от земли на первую площадку сняли и отнесли на дрова, чтобы мальчишки не пробовали лазить на вышку.
Придя к вышке, Егор первым делом искал грибы под самой вышкой, между её опор. Там росли берёзки и ёлки, и между ними всегда можно было найти с десяток крепеньких молоденьких красноголовиков. Вокруг вышки на довольно большое расстояние простирался смешанный, не густой лес. Высокие берёзы и осины перемежались с ещё более высокими соснами. Здесь можно было найти восхитительные по красоте белые грибы. С трёх сторон лес окружали болота. На подходе к болотам появлялось больше ельника. На границе с болотами было много ярких крепких красноголовиков, которые любил собирать Егор. На окраине болот можно было найти ягоду морошку, которая так и таяла во рту. В конце лета вокруг вышки можно было собрать много волнушек, и даже настоящих груздей. Вкуснющие грибы, если их засолить. Перекликаясь между собой, Егор и отец прочёсывали лес и с полными корзинами возвращались к вышке. Здесь делали привал, отец доставал из сумки что нибудь вкусненькое. Егор отдыхал и с восхищением и задумчивостью смотрел на вышку. Она постоянно привлекала его, и тревожила мятежную душу. Очень хотелось залезть на вышку и посмотреть на окружающий мир с высоты птичьего полёта. Нечего было и думать, что отец разрешит забраться на вышку. Но что-то манило и влекло его туда. Возвращались с грибами домой, а в голове вертелись мысли – как же забраться на вышку?
У Егора был знакомый, гармонист Коля, уже взрослый парень. Когда он растягивал меха гармошки в клубе по праздникам и пел взахлёб знаменитую песню про крейсер Варяг, половина мужиков в клубе пускала слезу. Он постоянно вертелся в паровозной мастерской станции. Егор попросил его под большим секретом помочь ему залезть на вышку. Коля почесал свой кучерявый чуб и сказал, что поможет. Он попросил у Егора его старые башмаки. Через некоторое время Коля принёс Егору его башмаки. На них с внутренней стороны он закрепил небольшие острые когти, загнутые вниз. Посоветовал он также Егору обвязать себя и стойку вышки верёвкой, чтобы не упасть на землю и не разбиться. Коля сказал, что идти с Егором к вышке он не может – у него много дел. Егор поблагодарил Колю за помощь, спрятал свои башмаки с когтями и стал готовиться к походу. Сначала он хотел попросить сходить с ним к вышке соседа Женьку, но он был боязливый мальчишка и не захотел идти в лес. Тогда Егор решил идти один. Выбрал хороший тёплый солнечный день, взял подготовленные башмаки с когтями, верёвку в кладовой у матери, отцовский охотничий нож, немного еды, сказал, что пошёл собирать ягоды в лес, а сам направился к вышке.
Прошагав больше часа быстрым шагом, подошёл Егор к вышке. Кругом было тихо, только ветерок посвистывал и шуршал в верхушках деревьев. На душе было тревожно, но всё-таки, какая-то сила влекла его вверх. Он снял свои ботинки, надел башмаки с крючьями, обвязал себя и огромную боковую стойку вышки верёвкой и, обхватив насколько возможно, бревно, согнул ноги в коленях и воткнул в бревно когти башмаков. Медленно распрямляя колени и перебирая вверх верёвку по бревну, выпрямился во весь рост. Ура, когти держали его. Притянув себя к бревну верёвкой, чтобы не сползти вниз, Егор снова поднял ноги и, согнув коленки, вонзил когти в бревно и, распрямив ноги, поднялся ещё выше по стойке вышки. Почувствовав уверенность в своих силах, Егор начал потихоньку подниматься вверх по боковой опоре вышки. Делая небольшие передышки, он постепенно добрался до первой площадки вышки, вцепился за доски настила руками, развязал верёвку, чтобы не мешала, и забрался на настил. Самая трудная часть подъёма на вышку была закончена. Егор сидел на настиле и чувствовал себя победителем. Но впереди были ещё семь площадок, и на них можно было подняться по лестницам. Егор снял башмаки с когтями – оно мешали подниматься по лестнице – и остался в носках. Подошёл к лестнице на вторую площадку, потрогал руками перекладины лестницы. Видно было, что лестница старая и перекладины поскрипывали в гнёздах лестницы, было такое ощущение, что они вот-вот вывалятся или подломятся. Егор наступил на первую перекладину, она скрипнула, но осталась на месте, выдержала и вторая перекладина, ведь вес тела Егора был невелик. Крепкого взрослого мужика лестница могла и не выдержать, а Егора выдержала. Егор поднялся на вторую площадку и оказался на уровне макушек деревьев, окружающих вышку. Он чувствовал себя пловцом в волнах лесного моря. Полюбовавшись открывшимся видом, Егор полез на следующую площадку, а потом, делая передышки на каждой площадке, добрался до последней восьмой площадки. Перед ним открылась волшебная картина окружающего леса. Внизу тонкой змейкой вилась тропинка к станции, была видна в туманном далеке и сама станция, и ниточка железной дороги, и дымящийся паровоз на ней. Даже лесная речка, которая струилась в лесу далеко от станции, была видна. И лесное море вокруг, аж дух захватывает. Егор не мог оторваться от чудесного зрелища, которое ему открылось, необычные впечатления нахлынули на него. От волнения закружилась голова и Егор сел на помост площадки. Оглянувшись вокруг, он заметил в углу площадки необычный продолговатый предмет, привязанный прочной но тонкой волосяной верёвкой к доске настила. Егор достал нож, разрезал веревку и взял предмет в руки. Это был чехол из прочной толстой просмоленной шкуры, плотно закрытый и довольно тяжёлый. Какой-то тайной повеяло от этого чехла. Было интересно посмотреть, что в нём, но Егор решил взять его с собой домой и там посмотреть.
Налюбовавшись картиной, которая открывалась ему с вершины вышки, Егор стал спускаться вниз по лестницам с площадки на площадку, пока не добрался до самой нижней площадки. Там он надел башмаки с когтями, обвязал себя и боковую стойку вышки верёвкой, и потихоньку спустился на землю. Переодев башмаки, Егор, переполненный счастьем от увиденного, и крепко держа в руках найденный чехол, пошёл домой.
На следующий день, закрывшись в летней кухне, Егор стал рассматривать чехол. Кожа была чёрная грубая, толстая и прочная, а швы и торцевая крышка были замазаны чёрной смолой. Так делают, чтобы вода не смогла протечь в чехол. Длина чехла была примерно, как длина руки отца Егора от кончиков пальцев до локтя. Егор расковырял ножом смолу на торцевой крышке, разрезал завязки и вытряхнул содержимое чехла на стол. На стол с грохотом вывалился скрученный в трубочку тонкий медный лист и патрон от ружья, заткнутый пробкой. Егор осторожно вынул пробку из патрона, внутри оказался свёрнутый трубочкой небольшой листок бумаги, на котором карандашом разборчивым почерком было что-то написано. Егор уже умел хорошо читать, отец научил. В записке было написано – Мой неизвестный друг. За мной уже несколько дней идут по следам злые люди. Я ухожу от них лесами от Кай городка, но силы кончаются. На вышке в лесу, в укромном месте спрятал я великую тайну моего древнего свободного народа. И если ты нашёл моё послание на вышке, значит, у тебя отважное сердце и тебе можно доверить тайну и исполнение последнего наказа Посадника вольного Нов-города. Я, последний потомок славного купеческого рода Нов-города, доверяю тебе великую тайну нашего славного города и свободного народа. Прошу тебя принять её и исполнить наказ Посадника Нов-города вместо меня, самому, либо твоим потомкам. Всё остальное прочтёшь в медной грамоте. Благословляю тебя. Прощай. - И подпись – Павел Прокшин. Написано 15 августа 1938 года.
Отец Егору не рассказывал ничего о Нов-городе. Про Кай городок он знал. Это небольшой город на берегу реки Камы, И район, где жил Егор, назывался Кайским. Егор развернул медный лист. Он оказался достаточно длинным и на нём мелкими, не совсем знакомыми Егору буквами, был выбит текст. Егор не смог его прочитать. Пришлось обращаться к отцу и объяснять ему, откуда у Егора появилась записка и медная грамота. Отец внимательно прочитал записку и не стал наказывать Егора за то, что он без разрешения пошёл далеко в лес и залез на вышку. Благословление лесного бродяги спасло Егора от наказания. Отец сказал, что грамота на медном листе выбита старыми русскими буквами, которые использовались ещё до революции, в царские времена. Отец был немного с ними знаком и, смог почитал текст грамоты. Если перевести его на современный язык, в грамоте было написано вот что:
- Я, Сидор Прокшин, записал в эту грамоту то, что передал мне на словах мой отец, а ему его отец и что из поколения в поколение передавалось в нашем роду славных купцов вольного Нов-города от предка нашего Вышаты. Свободный Нов-город испокон веку стоит на реке Волхов. Необъятна была территория земли Нов-города. Входили туда и северные земли на Двине реке и Карельские земли и доходили земли Нов-города до Урала. Управляло Нов-городом народное собрание, которое называлось вече, и выбранный вечем Посадник. До Нов-города не дошли монгольские орды и не разорили его, как разорили другие русские земли. Нов-город сохранил свои земли, свой народ, а также чистый русский язык. Купцы славного Нов-города торговали по реке Днепру с греками, на балтийском море с варягами. Торговали они по реке Двине, по реке Волге. Ладьи купцов Нов-города ходили по Волге до арабских стран. Добывали в лесах меха ценных зверей – белки, куницы, соболя и других. И даже за Уралом на Оби собирали купцы Нов-города шкурки соболей. Меха купцы меняли на золото, серебро, камни драгоценные, мечи булатные, искусно сделанные, и другие диковинки заморские и везли всё это в Нов-город. Богател Нов-город, богатели люди новгородские на зависть соседям. Сильное войско оберегало его границы и купеческие караваны. Три сотни лет богател и жил свободно народ Нов-города. Но рядом постепенно укреплялось Великое княжество Московское, крепло его войско. Уже набеги татарские не страшны стали Московскому князю. Он знал о великих богатствах Нов-города и решил пойти войной, захватить земли Нов-города и его богатства и уничтожить свободу людей новгородских. А у Посадника новгородского были свои люди в Москве, они и сообщили о злых намерениях Великого князя Московского Ивана III. Московское войско было намного сильнее новгородского, надо было спасать несметные сокровища Нов-города, накопленные веками, чтобы потом, с их помощью возродить свободу и мощь народа новгородского. Решили уложить сокровища в бочонки, запечатать их печатью Посадника, погрузить на большие ладьи, уплыть на них в далёкое секретное место и надёжно спрятать. Посадник поручил спрятать и охранять сокровища Вышате, славному купцу Нов-города. Погрузили сокровища на семь больших ладей с гребцами. Вышата взял с собой семью. Для охраны дали им сто славных и отважных витязей новгородских. Караван отправился в путь. Народу сказали, что сокровища Нов-города сбросили на дно глубокого Ильмень озера, чтобы ввести в заблуждение слуг князя Московского. Поплыли ладьи Вышаты к реке Волге, по Волге поплыли к реке Каме. Дальше против течения пошли ладьи в верховья реки Камы. Плыли неспешно, подбирая подходящее место. Древняя река неторопливо катила свои воды сквозь северную тайгу, которая здесь называлась пармой. Плыли долго. Места были не населённые, на реке и берегах никто не встречался, только изредка мелькнёт местный житель – вотяк. Река становилась всё уже, видно было, что в этих местах не бывали даже купцы Нов-города. Выбрали подходящий холм, недалеко можно было добыть камень. Сошли на берег и начали строить тайник для сокровищ. Макушку холма срыли и выкопали глубокую большую яму, в которую могли поместиться два больших дома. Каменными плитами выложили дно и стенки ямы. Швы между камням густо промазали смолой, чтобы вода не затекала. Три сотни бочонков, набитых битком золотыми монетами, золотыми кубками, перстнями и камнями драгоценными и три десятка бочонков, набитых серебряными монетами, перекатили с ладей в яму, накрыли каменными плитами и тоже промазали щели между камнями смолой. Столько сокровищ не было даже у московских царей. Сверху насыпали холм земли и посадили деревья и кусты. А на верхушку холма закатили большой валун и выбили на нём печать с гербом славного Нов-города – вечевая трибуна и посаднический жезл на ней. Витязи новгородские и гребцы сели на ладьи
и поспешили к Нов-городу. Княжеские войска уже подступали к городу. Витязи вступили в бой с войском Московского Великого князя и все погибли. Теперь о месте тайника с сокровищами вольного Нов-города знал один Вышата. Посадник наказал ему пуще глаза хранить и оберегать сокровища и передать их народу новгородскому тогда, когда народ освободится от гнёта московских князей, и сможет распорядиться сокровищами для своей пользы. Если Вышата не дождётся такого времени, его сыновья и их потомки должны выполнить волю народа Нов-города и наказ Посадника. Вышата со своим семейством отплыл на небольшое расстояние от холма с сокровищами, построил на высоком берегу реки Камы дом и остался там жить. Через четыре года холм с сокровищами зарос лесом, кустами и невозможно было догадаться, что в нём лежит клад. Вокруг дома Вышаты стали постепенно селиться местные жители – вотяки и черемисы, приезжали и пермские купцы. Со временем там образовалось поселение, которое назвали Кай городок. Через сто лет при Царе Московском Иване Грозном пришла в Кай городок весть, что войска царя разорили славный Нов-город, много народу перебили, много народу переселили в другие земли и померкла на долгие годы слава Нов-города. Но потомки Вышаты берегли сокровища, передавали друг другу наказ народа и Посадника Нов-города и верили, что наступит такое время, когда сокровища понадобятся свободному народу новгородскому. Через четыре сотни лет я, потомок Вышаты написал эту медную грамоту для своих потомков, чтобы берегли и помнили наказ народа и Посадника новгородского. Вверяю эту грамоту своему сыну. Писана в декабре 1881 года. Клим Прокшин.-
Вот какое ответственное поручение тебе сынок пришло из древнего славного Нов-города – сказал отец Егору. Это очень ответственное и секретное поручение. О нём никому нельзя говорить. Ты понял, как ответственно его выполняли потомки Вышаты, за пять сотен лет никто не узнал о сокровищах. Сможешь ли ты на свои плечи и на своих детей и внуков взять такую ответственность. Егор подумал и ответил – да, смогу, если ты мне поможешь и объяснишь, когда надо передавать сокровища новгородцам. Они долго разговаривали с отцом. Егор спрятал медную грамоту так, чтобы её никто не нашел. Когда Егор вырос и закончил учиться в институте, он поехал в Кай городок, который сейчас называется село Кайгородское, взял лодку с мотором и обследовал холмы вдоль высокого берега реки Кама. С большим трудом он нашёл на вершине одного из холмов вросший наполовину в землю и заросший мхом камень. Очистив поверхность камня, Егор увидел выемку на камне, напоминающую герб древнего славного Нов-города. Значит сокровища лежат в тайнике и ждут своего часа. Вот такая история, мой маленький друг, началась на вышке в глухом вятском лесу и ещё не закончилась.
Автор: Валерий Шапша
|
0
